Неточные совпадения
— Вот мы и у пристани! Если вам жарко — лишнее можно снять, — говорил он, бесцеремонно сбрасывая с плеч сюртук. Без сюртука он стал еще более
толстым и более остро засверкала бриллиантовая запонка в мягкой рубашке. Сорвал он и галстук, небрежно бросил его на подзеркальник, где стояла ваза с цветами. Обмахивая
платком лицо, высунулся в открытое окно и удовлетворенно сказал...
— Нам нужен вождь, — кричала брюнетка, а
толстая, обмахивая красное лицо
платком...
Когда подводы все наполнились мешками, и на мешки сели те, которым это было разрешено, конвойный офицер снял фуражку, вытер
платком лоб, лысину и красную
толстую шею и перекрестился.
Когда Нехлюдов проснулся, извозчики уже давно съехали, хозяйка напилась чаю, и отирая
платком потную
толстую шею, пришла сказать, что этапный солдат принес записку.
И он опять кивнул на пачки. Он двинулся было встать кликнуть в дверь Марью Кондратьевну, чтобы та сделала и принесла лимонаду, но, отыскивая чем бы накрыть деньги, чтобы та не увидела их, вынул было сперва
платок, но так как тот опять оказался совсем засморканным, то взял со стола ту единственную лежавшую на нем
толстую желтую книгу, которую заметил, войдя, Иван, и придавил ею деньги. Название книги было: «Святого отца нашего Исаака Сирина слова». Иван Федорович успел машинально прочесть заглавие.
На сей раз он привел меня в большой кабинет; там, за огромным столом, на больших покойных креслах сидел
толстый, высокий румяный господин — из тех, которым всегда бывает жарко, с белыми, откормленными, но рыхлыми мясами, с
толстыми, но тщательно выхоленными руками, с шейным
платком, сведенным на минимум, с бесцветными глазами, с жовиальным [Здесь: благодушным (от фр. jovial).] выражением, которое обыкновенно принадлежит людям, совершенно потонувшим в любви к своему благосостоянию и которые могут подняться холодно и без больших усилий до чрезвычайных злодейств.
Подождав немного и смахнув пыль с сапогов
толстым носовым
платком, человек этот внезапно съежил глаза, угрюмо сжал губы, согнул свою, и без того сутулую, спину и медленно вошел в гостиную.
Старшая сноха, красивая
толстая баба, повязанная кумачным
платком, высоко подтыкала свой будничный сарафан и, не торопясь, тоже пошла домой, — она по очереди сегодня управлялась в избе.
Против этой влюбленной парочки помещались трое пассажиров: отставной генерал, сухонький, опрятный старичок, нафиксатуаренный, с начесанными наперед височками;
толстый помещик, снявший свой крахмальный воротник и все-таки задыхавшийся от жары и поминутно вытиравший мокрое лицо мокрым
платком, и молодой пехотный офицер.
Бабушка была старая, очень
толстая женщина, одетая точно в такой шушун и так же повязанная
платком, как наша нянька Агафья, а тетушка была точно в такой же кофте и юбке, как наша Параша.
Девушка показала свои густые мокрые волосы, завернутые
толстым узлом и прикрытые сверху пестрым бумажным
платком, который был сильно надвинут на глаза, как носят заводские бабы.
— Это так она сказала, потому что она знает Ахилкины привычки; но, впрочем, она говорит: «Нет, ничего, вы намотайте себе на шею мой
толстый ковровый
платок и наденьте на голову мой ватный капор, так этак, если он вас и поймает и выбьет, вам будет мягко и не больно».
Обыск в вещах не дал никаких указаний. Из карманов Геза полицейские вытащили
платок, портсигар, часы, несколько писем и
толстую пачку ассигнаций, завернутых в газету. Пересчитав деньги, комиссар объявил значительную сумму: пять тысяч фунтов.
В это время мы поднялись во второй этаж и шли по тесному коридору, с выходом на стеклянную галерею слева. Направо я увидел ряд дверей — четыре или пять, — разделенных неправильными промежутками. Я остановил женщину.
Толстая крикливая особа лет сорока, с повязанной
платком головой и щеткой в руках, узнав, что мы справляемся, дома ли Гез, бешено показала на противоположную дверь в дальнем конце.
Я имею тысячу причин думать, что
толстая, высокая, повязанная
платком и украшенная бородавками и очень темными бровями Пелагея имела в заведывании своем не только кухню, но и сердце Медузина, но я вам их не скажу, потому что тайны частной жизни для меня священны.
У самого прилавка стояла
толстая попадья, которую давили со всех сторон, но она стоически выдерживала это испытание и только вытирала
платком вспотевшее красное лицо.
Пройдя несколько дворов, Нехлюдов, при повороте в переулок, встретился с своим приказчиком, Яковом Алпатычем, который, издалека увидев барина, снял клеёнчатую фуражку и, достав фуляровый
платок, стал обтирать
толстое, красное лицо.
Толстый русский, отирая
платком потное лицо, сказал дамам, лениво и равнодушно...
Лунёв поднялся на ноги и увидал, что из широких саней с медвежьей полостью тяжело вылезает пожилая
толстая женщина в салопе и чёрном
платке. Её поддерживали под руки околоточный и какой-то человек с рыжими усами.
Со свечой в руке взошла Наталья Сергевна в маленькую комнату, где лежала Ольга; стены озарились, увешанные платьями и шубами, и тень от
толстой госпожи упала на столик, покрытый пестрым
платком; в этой комнате протекала половина жизни молодой девушки, прекрасной, пылкой… здесь ей снились часто молодые мужчины, стройные, ласковые, снились большие города с каменными домами и златоглавыми церквями; — здесь, когда зимой шумела мятелица и снег белыми клоками упадал на тусклое окно и собирался перед ним в высокий сугроб, она любила смотреть, завернутая в теплую шубейку, на белые степи, серое небо и ветлы, обвешанные инеем и колеблемые взад и вперед; и тайные, неизъяснимые желания, какие бывают у девушки в семнадцать лет, волновали кровь ее; и досада заставляла плакать; вырывала иголку из рук.
Жили Артамоновы ни с кем не знакомясь, хозяйство их вела
толстая старуха, вся в чёрном, она повязывала голову чёрным
платком так, что, концы его торчали рогами, говорила каким-то мятым языком, мало и непонятно, точно не русская; от неё ничего нельзя было узнать об Артамоновых.
Когда он оттолкнулся от берега, то увидал над зеленью кустарника её лицо: возбуждённое, глазастое, с полуоткрытыми улыбкой губами, оно было как большой розовый цветок. Простоволосая, с
толстой косою на груди, она махала ему
платком, рука её двигалась утомлённо, неверно, и можно было думать, что девушка зовёт его назад.
Она вздохнула, не торопясь достала из-за пояса
платок, заботливо вытерла потное лицо Николая, потом, перекинув на грудь себе
толстую косу, молча стала играть розовой лентой, вплетённой в конец её. Брови её сошлись в одну линию, она плотно поджала красные губы и пытливо уставилась глазами в сердитое, хмурое лицо Назарова.
— Больно вот налегке ходит, — ворчала ключница, постилая на лежанку
толстый киргизский войлок. — Ты бы, Марьюшка, когда выходишь на волю,
платок бы, что ли, на шею-то повязывала. Долго ль простудить себя? А как с голосу спадешь — что мы тогда без тебя будем делать?
Толстые, здоровенные белицы из рабочих сестер, скинув коты и башмаки, надели мужские сапоги и нагольные тулупы, подпоясались кушаками и, обернув головы шерстяными
платками, стали таскать охапки дров, каждая в свою стаю, а все вместе в келарню и к крыльцу матушки игуменьи.
Вдруг тихими, неслышными шагами вошла Анисья Терентьевна Красноглазиха, в обычном темно-синем сарафане, в черной душегрейке, повязанная по голове белым
платком в знак похоронной печали, и с
толстой книгой под мышкой. Помолилась она перед стоявшею в головах покойника иконой, поклонилась в землю Марку Данилычу, потом отвесила низкий поклон Патапу Максимычу.
На стульях, на креслах, на длинном турецком диване десять скитских матерей с черными плáтами на головах да пятеро пожилых степенных купцов сидят. В смежной комнате краснощекий
толстый приказчик хозяйничает за ведерным самоваром, то и дело отирая
платком пот, обильно выступавший на громадной его лысине.
Матреша высунула
толстую руку из-под
платка и перекрестилась.
Александра Ивановна писала пред старинным овальным столом, утвержденным на
толстой тумбе, служившей маленьким книжным шкафом, а майорша Катерина Астафьевна Форова, завернутая кое-как в узенькое платье, без шейного
платка и без чепца, сидела на полу, лицом к открытой двери, и сматывала на клубок нитки, натянутые у нее на выгнутых коленах.
Он помог выйти
толстой маленькой женщине в чепчике на голове и в клетчатом
платке на плечах и высокой, тоненькой и бледной девочке лет двенадцати на вид, с белокурыми, отливающими золотом кудрями и кротким, миловидным личиком, напоминающим прекрасные лица ангелов, изображаемых на картинах.
Третий экземпляр:
толстый господин, отирал все лоб
платком. Ни дать ни взять, швейцар у Софи. Такая фамилия, что я чуть-чуть не фыркнула, когда Плавикова представила мне и этого урода. Что-то вроде Гелиотропова… Нет, не Гелиотропов. Духовное что-то… наверное, из кутейников.
Правей от шахматных игроков сидели на двух скамейках, на которых постланы были аккуратно два клетчатых носовых
платка, старые полковники фон Верден и фон Шведен, первый — в пестром бумажном колпаке, кожаном колете [Колет — воинский мундир.] из
толстой лосиной кожи, в штиблетах с огромными привязными раструбами, другой — с обнаженною, как полный месяц, лысиною, при всей форме пехотинца.
В передней развязывала
платок на голове
толстая рябая женщина.